О будущем медицинской науки

Академик РАН и РАМН, д. м. н. , профессор А. И. Воробьев

Общественность страны обсуждает вопрос о будущем Академии наук, Академии медицинских наук. Отношение автора к предлагаемой реформе отрицательное, оно выcказано в статье, опубликованной в «Литературной газете» от 17 июля 2013 года. Однако то, что реформа так или иначе надвигается — очевидно. Наша наука, медицина в частности, может понести тяжелые потери.

Выход из положения кроме нас никто не найдет.

Иван Михайлович Сеченов, Илья Ильич Мечников, Иван Петрович Павлов основную часть своей жизни не отделяли исследовательскую работу от педагогической. Создатели и руководители направлений медицины совмещали свою исследовательскую и лечебную работу с преподавательской. В клинике вся наша профессура, родоначальники школ, направлений лечебную работу сочетали с преподаванием: чтением лекций, проведением занятий, хотя основная часть жизни врача — у постели больного.

Эта «основная часть» всегда обеспечивается работой и заботой главного врача больницы, имя которого история, как правило, не сохраняла. Но что поделать… На эту жалобу отвечают иногда так: огромный континент между Атлантическим и Тихим океаном назван не именем открывателя Колумба, а именем описателя Америго Веспуччи.

Со стен кабинета смотрят на меня глаза учителей (пишу по хронологии знакомства): — мудрейшего Владимира Харитоновича Василенко; вероятно, самого продуктивного, хотя и не простого в обращении Владимира Никитича Виноградова; почти родного Виталия Григорьевича Попова; блестящего — думаю, что главного — лекционного моего наставника Александра Леонидовича Мясникова; пустившего меня продолжать его великую гематологическую школу Иосифа Абрамовича Кассирского.

Будто бы слышу их голоса: «Не дай пропасть нашему сокровищу — российской медицине». Здравоохранение попадает под могучий тупой чиновничий паровоз. Машинист сам не может его остановить.

Сейчас вузовская наука хрустнула по понятным причинам: даже руководитель кафедры, базирующейся в какой-нибудь больнице, получает зарплату меньше заведующего отделением. Это отталкивает молодежь от движения в науку.

В свое время мне пришлось руководить только что созданным Гематологическим научным центром — помню ужас обстановки первых реформ новой власти. Научные работники стали получать нищенскую зарплату, и было ясно, что они разбегутся. В некоторых учреждениях уезжали на Запад целыми лабораториями, даже институтами. Увидев это, я стал всеми правдами — но в основном, неправдами — зачислять в штат лечебных подразделений сотрудников исследовательских лабораторий, которым жить было не на что. От нас уехало только два или три человека. Гематологический научный центр сохранился и вскоре расцвел, когда немножко выровнялась экономическая ситуация. Здесь было бы уместно назвать имена тех, кто всё это делал. Но их — много, коллектив единомышленников, который для краткости — не более — фигурирует под местоимением «Я».

Что сейчас надо делать? Любыми средствами усиливать прозябающие кафедры, базирующиеся в областных больницах. Там наше будущее, там родятся новые профессора, доценты, преподаватели и, конечно, наши продолжатели — врачи-лечебники. Это может быть совместительство, это могут быть дополнительные нагрузки по лабораторной линии у «лечебников». Не берусь учить, как решать задачу конкретно, хотя хорошо знал, как надо было делать, когда работал сам.

Хотелось бы обратить внимание своих коллег — главных врачей, на то, что будущее все-таки принадлежит той молодежи, которая, окончив институты, остается при кафедрах. Мы должны ей помочь. Начинающий врач не может получать зарплату ниже прожиточного минимума. Он должен иметь жилье, создавать семью, рожать детей и получать за свой труд достаточные деньги.